Бакланов кавказская война. Генерал Бакланов «Донской Суворов. «чаю воскресения мертвых
Бакланов Яков Петрович родился 15 марта 1809 года в станице Гугнинской (Баклановской) Донского Войска в семье хорунжего - генерал-лейтенант. Его отец, участник Отечественной войны 1812г., как и прочих войн того времени, заслужил офицерский чин, дававший право на наследственное дворянство. Отец в силу специфики своей профессии имел мало возможностей для воспитания своего сына, так что рос и воспитывался Яков Петрович на улице родной станицы с детьми простых казаков, что для детей казачьих офицеров-дворян было скорее правилом, чем исключением.
Обучение грамоте и наукам ограничилось изучением псалтыря и часослова. Вскоре отец забрал сына с собой в полк, рассудив, что и сын у него под присмотром будет, и грамоте Яков у полковых писарей выучится, и казаку воинскому делу обучаться начинать никогда не рано, в общем, сплошные плюсы. К шестнадцати годам от роду Яков Петрович научился читать, писать и считать, но лучше всего обучился он владеть пикой и шашкой, стрелять, стал лихим наездником.
С 1825 года начинается его воинская служба, он зачисляется урядником в казачий Попова полк. К 1828 году Яков Петрович получил погоны хорунжего. Участвовал в войнах против Турции. Отличился в деле под Бургасом. В боях Бакланов был храбрым, дерзким и за излишнюю пылкость отец не раз собственноручно "дубасил по спине нагайкой", как потом признавался Яков Петрович. Эти его качества были замечены не только отцом, но и начальством - награжден орденами.
В 1834 году с казачьим Жирова полком переведен на Кавказ. Под командованием Г.Х. Засса принимал участие во многих экспедициях и боях. Представлен за удаль и бесстрашие к Ордену св. Владимира 4-й степени. Именно кавказский период службы принес Якову Петровичу наибольшую известность, и помог удалому казаку стать блестящим боевым офицером.
В 1837 году полк Бакланова отправлен на Дон. Служил в Новочеркасске в учебном полку. В 1845 году войсковой старшина Бакланов назначен в 20 донской полк в укреплении Куринском на левом фланге Кавказской линии. С 1846 года начальник этого полка. Необходимо отметить, что полк к этому моменту отличался крайне низкой боеспособностью: донские казаки непривычные к условиям горной войны уступали линейным казакам, часть казаков находилась на подсобных работах… Так же негативно сказывалось отсутствие обучения во владении оружием (особенно плохо владели донцы этого полка стрелковым оружием), а одной лишь храбростью победить горцев невозможно, да и удивить их ей сложно.
Безусловно, Бакланов не мог мириться с такой ситуацией. В первую очередь он вернул в строй всех казаков своего полка. Установил строжайший контроль за содержанием коней (мог запороть за пропитый овес) и оружия. Так же, ввел обучение казаков саперному и артиллерийскому делу, и разведывательной службе, в полку была организована седьмая сотня, где под присмотром Бакланова обучались младшие командиры и пластунская команда для проведения особенно опасных дел. Да и во многом другом Яков Петрович не отличался излишним педантизмом в соблюдении устава. Так он приказал спрятать уставную форму до лучших времен, а полк перевел на обмундирование и вооружение исключительно трофейным имуществом. Таким образом, через некоторое время 20 полк был одет в черкески, а казаки щеголяли друг перед другом дорогими кинжалами, отличными черкесскими шашками и нарезными ружьями.
Баклановский полк не упускал малейшей возможности сразиться с горцами, равно как и нанести им какой-либо урон. Карательные экспедиции, засады, сожженные аулы, вытоптанные посевы, угнанные стада… В общем-то отплачивал горцам их же монетой… А имея разветвленную сеть агентов среди горцев, на которых он тратил почти все свое жалование, Бакланов мог опережать хищнические набеги горцев…
В этой ситуации горцы были вынуждены думать не о нападении на казачьи станицы и русские поселения, а о том как самим не стать жертвами набега баклановцев. Начальство было в восторге от достигнутых результатов и не обращало внимания на его партизанщину. За заслуги Яков Петрович награждается орденом св. Анны 2-й степени и золотым оружием.
И по окончании службы 20 полка на Кавказе по личной просьбе главнокомандующего войсками на Кавказе М.С. Воронцова направленной императору (Воронцов - военному министру: "Передайте, дорогой князь, государю, что я умоляю его оставить нам Бакланова"), Бакланов был оставлен на второй срок и ему был доверен в управление 17 донской полк. Любовь казаков к своему предводителю была столь глубока, что вместе с ним остались многие командиры и рядовые казаки 20-го полка. Вскоре 17 полк стал образцовым. И снова бои, разведки, засады… Горцы победы Бакланова зачастую объясняли его дьявольской сущностью и называли "шайтан Боклю", в чем их Яков Петрович и не стремился разубедить, это если сказать помягче, а зачастую и стремился их укрепить в этом заблуждении. Хотя, скажем прямо, это было не сложно - два метра роста, богатырского сложения, лицо изрыто оспой, огромный нос, густые усы переходящие в бакенбарды, кустистые брови. Летом в кумачовой рубахе, зимой в тулупе и высокой папахе. Примечательны были и баклановский удар шашкой, разваливающий противника от плеча до пояса и его меткость в стрельбе.
В 1851 году Бакланов получил с Дона посылку, в которой ему прислали значок - на черном полотнище череп со скрещенными костями и надпись "Чаю воскрешения мертвых и жизни будущего века. Аминь". Этот мрачный символ, получивший название "Баклановского значка", наводил ужас на горцев, и с ним Яков Петрович не расставался до конца жизни.
В начале 50-х Бакланов под командованием Барятынского принимал участие в экспедициях вглубь Чечни. Награждался орденами, а в 1852 году возведен в генеральский чин. В 1854 году в ответ на набеги мюридов Шамиля, отряды Бакланова разрушили 20 чеченских поселений.
В 1855 году переведен со своими казаками под Карс, участвовал в его штурме.Отношения у Бакланова с главнокомандующим Н.С. Муравьевым не сложились, и вскоре Яков Петрович отпросился в отпуск на Дон. В 1857 г. он возвращается на Кавказ, где главнокомандующим стал Барятинский. На этот раз Бакланову была поручена должность походного атамана. В основном он занимался административными делами, не участвуя в боевых действиях. В 1859 г. Яков Петрович получил орден святой Анны 1-й степени, став полным кавалером этого ордена, в следующем году произведен в генерал-лейтенанты.
В 1861 г. Бакланов был назначен окружным генералом 2-го округа Донского казачьего войска, а в 1863 г. направлен в Вильно, где генерал от инфантерии М.С.Муравьев (брат Н.Муравьева) собирал войска для похода в восставшую Польшу. Вначале Яков Петрович возглавлял казачьи полки армии Муравьева, затем исполнял должность начальника администрации Сувальско-Августовского округа. Вопреки страшной молве, сопровождавшей его имя в Польше, Бакланов действовал хотя и сурово, но без жестокости и даже вошел в конфликт с Муравьевым-"вешателем", проявляя милосердие. "Ваше превосходительство, - оправдывался он перед командующим, - я прислан сюда не мстить, а умиротворять". В своей докладной на имя Муравьева Бакланов писал: "В помыслах моих было ослабить в районе моего отдела толки о русской свирепости". За польскую кампанию Яков Петрович получил свою последнюю награду - орден святого Владимира 2-й степени.
К тому времени здоровье Якова Петрвича пошатнулось, долго болел, жил в Петербурге, написал воспоминания "Моя боевая жизнь"…18 января 1873 года Я.П. Бакланов умер, умер он в бедности, похороны состоялись на кладбище петербургского Новодевичьего монастыря за счет Донского Войска. Пять лет спустя на его могиле был установлен памятник, созданный на добровольные пожертвования и изображавший скалу, на которую брошены бурка и папаха, из-под папахи выдвинут черный "Баклановский значок".
3 октября 1911 году прах Якова Петровича был торжественно перезахоронен в усыпальнице Вознесенского собора Новочеркасска, рядом с могилами других героев Дона - М.Платова, В.Орлова-Денисова, И.Ефремова. Обелиск с петербургской могилы генерала Бакланова был доставлен в Новочеркасск и установлен возле собора.
С приходом к власти на Дону большевиков усыпальница дважды подвергалась разграблению. 15 мая 1993 года состоялось перезахоронение атаманов.
СЛОВО ДЬЯКОНА ЕВГЕНИЯ СЕМЕНОВА
ОБ АТАМАНЕ БАКЛАНОВЕ ЯКОВЕ ПЕТРОВИЧЕ
на Девятых Николаевских Чтениях
РУССКИЙ БОГАТЫРЬ, ДОБРЫЙ КАЗАК, СЛАВНЫЙ АТАМАН,
ТАЛАНТЛИВЫЙ БОЕВОЙ ГЕНЕРАЛ АРМИИ,
ДОСТОЙНЫЙ СЫН ОТЕЧЕСТВА,
СЛУЖИВШИЙ САМОДЕРЖАВИЮ «НЕ НА ЖИВОТ, А НА СМЕРТЬ»,
ЖИВШИЙ ПО ЗАПОВЕДЯМ:
«БОГУ-ДУШУ, ЦАРЮ-СЛАВУ, А СЕБЕ-ЧЕСТЬ »…
КАК ГЛУБОКО ВЕРУЮЩИЙ ЧЕЛОВЕК,
ОДАРЕННЫЙ МИСТИЧЕСКИМ ЧУВСТВОМ,
НАЧЕРТАЛ НА СВОЕМ ПОЛКОВОМ ЗНАМЕНИ «СИМВОЛ ВЕРЫ»:
«ЧАЮ ВОСКРЕСЕНИЯ МЕРТВЫХ
И ЖИЗНИ БУДУЩАГО ВЕКА.
АМИНЬ»
Посвящается Русскому воину
Святому Мученику Евгению Родионову
Кресту Твоему поклоняемся, Владыко,
И Святое Воскресение Твое славим
Тогда Иисус рече учеником Своим:
аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе,
и возмет крест свой, и по Мне грядет (Ин.16,24)
«Любо, братцы, любо, любо, братцы жить, с нашим Атаманом не приходится тужить»… Привольно и легко плыла по русским просторам, путаясь в степном Донском ковыле и застревая в вековых Сибирских елях, ныне затертая, испошленная и изгаженная современной «попсой» старинная народная казачья песня. А ведь, эти песни, протягивая невидимую «златую нить» между прошлым и настоящим и устанавливая незримую связь времен, соединяют нас в Великий Русский Народ, обладающий многовековой культурой, неповторимыми идеалами и безценнийшим даром – Верой Православной. Старинные казачьи песни, задевая в наших душах струны любви к Отечеству, учат нас стойкости и патриотизму, укрепляют и сплачивают нас, не дают превратиться в «народонаселение», стать той безликой «жидъкостью » для процветания «апостасийной плесени», которая ныне разъедает весь мiр.
Песни окружали казака с детства и до самой смерти. С песней рождались, с песней шли воевать, в песнях оставались, ложась в могилу. Песнями мерили расстояние, по песням учились воинской науке. Казачья песня проста и обыденна. Она – «службовская» песня, часто исполняемая без музыки, как и церковное пение. Она рассказывает «о нравах и правилах жизни, о тех нравственных законах, по которым слагается человеческая жизнь. Эти правила чисты и прекрасны: верность, братство, любовь, безкорыстие, трудолюбие, правда и смелость – вот, что извечно воспевал Русский Народ» . Воспевал он и своих героев. Здесь и Царь Иоанн Васильевич Грозный, и Император Александр I, и Князь Долгорукий, царский посланник, сложивший на Дону свою голову, и плененный шведами Краснощеков, отчаянной смелости казак. Здесь и Ермак Тимофеевич, покоритель Сибири, и «вихрь»-атаман Платов. Есть песни и о безстрашном и могучем казачьем генерале Бакланове.
Генерал-лейтенант Бакланов , незаслуженно, в угоду нынешней «политкорректности и толерантности», забытый русский герой, блестящий боевой офицер, казак, который возродил былой боевой казачий дух. О его мужестве и воинском умении ходили легенды и слагались песни.
Яков Петрович Бакланов родился 15 марта 1809 года в семье хорунжего Войско Донского. Его отец, простой и неграмотный казак, участник Отечественной войны 1812 года, заслужил офицерский чин и дворянство. Он забрал сына с собой в полк еще мальчиком, полагая, что казаку воинскому делу начинать обучаться никогда не рано, да и сын у него всегда под присмотром будет.
Шестнадцати лет от роду, молодой Бакланов зачисляется урядником в казачий генерала Попова полк. Отец его, после отслуженного молебна, такими словами благословил сына: «Служи, Яков, верой и правдой Богу, Государю и нашему великому Донскому Войску. Помни всегда, что твой отец без малейшего покровительства, одною честной службой дошел до штаб-офицерского чина. Храни нерушимо простоту отцовских обычаев, будь строг к себе, а больше всего – не забывай свою благодатную родину, наш Тихий Дон, который вскормил, взлелеял и воспитал тебя!»
С 1825 года начинается настоящая воинская служба юного казака, а к 1828 Яков Петрович уже получает погоны хорунжего. Он участвует в Крымских походах и в войнах против Турции, где в боях и стычках храбрый и дерзкий Бакланов не раз отмечен начальством и награжден двумя боевыми орденами, причем, за излишнюю пылкость и отец не раз «отмечал» сына, собственноручно «дубасил по спине нагайкой» - как потом признавался Яков Петрович.
В 1834 Бакланов был переведен на Кавказ под командование легендарного генерала барона Григория Христофоровича Засса. Служба под началом генерала Засса стала безценной школой для молодого офицера. Начался самый выдающийся период службы генерала Бакланова.
В 1846 Яков Петрович, награжденный за удаль и безстрашие орденом Св. Владимира 4-й степени, будучи только в чине войскового старшины (майором!), принимает командование 20-м Донским казачьим полком на левом фланге Кавказкой линии. Полк к этому времени имел удручающий вид и отличался крайне низкой боеспособностью. Донские казаки, необученные ведению боевых действий в непривычных горных условиях, уступали линейным казакам, и когда участвовали в боевых стычках с горцами, то несли большие потери. Были они слабо обучены и владению стрелковым оружием (в отличие от горцев), поэтому, многие казаки 20-го полка находились на подсобных работах либо в денщиках. К этому времени Бакланов многому научился, перечитал много книг по военной истории и понял, что нельзя, казачьи полки, разобранные на ординарцев и денщиков, оставлять в таком виде. Ведь казак, не умеющий владеть оружием, на плохой заморенной лошаденке станет легкой добычею ловкого черкеса-джигита. И Яков Петрович сделал то, что до него еще никто не делал. Он вернул всех казаков в строй и установил строгий контроль над содержанием коней, фуража и оружия. В полку ввел обучение казаков стрелковому и артиллерийскому делу. В каждой сотне один взвод был снабжен шанцевым инструментом и обучен саперному делу. При нем полковая ракетная батарея из безполезной обузы превратилась в мощное оружие, осыпавшее неприятеля особыми, начиненными порохом и пулями, ракетами. Также Бакланов организовал в своем полку «седьмую сотню », где под его присмотром обучались младшие офицеры и молодые казаки. Из лучших стрелков и наездников была собрана пластунская команда (прообраз спецназа) для проведения особо опасных операций. Он сам водил разъезды и приучал казаков разведывать в непривычной горной стране – «все заметь, ничего не моги проглядеть, а тебя, чтобы никто не видел» . Молодых офицеров Яков Петрович наставлял: «О храбрости казака заботиться не надо, потому что казаку нельзя не быть храбрым, но надо, чтобы казак смыслил что-нибудь и поболее одной только храбрости», а казаков поучал: «покажи врагам, что думка твоя не о жизни, а о славе и чести Донского казачества».
В «Баклановском» полку никто не смел во время боя покинуть рядов. Легко раненые должны были оставаться во фронте, те же, кто лишился лошади, должны были биться до той поры, пока не добывали себе новой. Командир и в этом был примером своим казакам. Так в декабре 1848 горцы напали на батальон Тенгинского пехотного полка, занимавшийся в лесу рубкой дров. По первому же выстрелу полетели Баклановские сотни и началась погоня за рассыпавшимися горцами. Один казак, занесенный лошадью, был схвачен чеченцами, да двое других свалились, прострелянные пулями. Сам Бакланов был ранен. На полном скаку он вдруг пошатнулся и выпустил поводья. Казаки хотели подхватить его, но он перехватил поводья в правую руку, крикнул: «Вперед!» - и уже мчался дальше на неприятеля. Пуля перебила ключицу левой руки. Кровь проступила через рукав желтой черкески и окрасила ее, но Бакланов, превозмогая страшную боль, продолжал сражаться. Только когда все было кончено, плененный казак был отбит, а с убитых сняли оружие, Бакланов прилег на бурку и позволил казакам платком перевязать ему руку. Верхом он вернулся в Куринское укрепление, туда же казаки привезли искусного горского врача. Несмотря на столь тяжелое ранение, через четыре дня Бакланов уже вновь был в строю и руководил своими казаками.
Яков Петрович, строгий и требовательный командир, который за пропитый фураж мог и запороть, в боевой обстановке не особо отличался излишним педантизмом в соблюдении устава. Летом он носил красную (на ней не так была видна кровь от полученных ранений) и не стесняющую движений шелковую рубаху, а зимой - огромный тулуп и меховую папаху. И своих казаков перевел на более подходящее для горной местности обмундирование, в основном трофейное. Так же и вооружение.
Полковник Бакланов совершенно изменил подход к ведению боевых действий на Кавказе. Для защиты русских укреплений и селений мирных горцев он перешел от оборонительных к наступательным действиям. Его скрытные, внезапные, упреждающие удары против идущих в набег отрядов горцев и разбойных аулов приносили весьма ощутимые результаты. Создав среди горцев разветвленную сеть агентов, на которых он тратил почти все свое жалование, Бакланов теперь мог опережать их хищнические набеги. Не упуская малейшей возможности сразиться с противником и нанести ему какой-либо урон, Бакланов платил горцам их же «монетой»: устраивал засады, сжигал аулы, вытаптывал посевы и угонял скот. В этой ситуации горцы вынуждены были думать не о нападении на казачьи станицы, а о том, как самим не стать жертвами Баклановцев.
Такая тактика, скрытность движения, внезапность и быстрота удара, доведенные Баклановым до совершенства, способствовали неизменному успеху всех его предприятий. Все это вместе с необычайным внешним видом Атамана вселяло в горцев суеверный страх, и они стали приписывать удачу Бакланова его связи со «сверхъестественными силами». А внешность Якова Петровича была, скажем так, весьма выразительной и способствующей таким представлениям о нем. Богатырского телосложения, ростом 202 сантиметра, с синеватым лицом, изрытым оспой, огромнейшим носом, кустистыми бровями и длиннейшими усами, переходящими в бакенбарды, которые зловеще развевались на ветру… Да и сам Яков Петрович, богато одаренный русской смекалкой и находчивостью, всячески стремился поддерживать эти суеверные представления горцев о своей персоне. Однажды он до смерти напугал делегацию чеченских старейшин, устроив им прием в тулупе, вывернутом мехом наружу и с лицом, вымазанным сажей, при этом злобно вращая глазами и щелкая зубами. Храбрость и выносливость Бакланова были так необычны, что даже его казаки не понимали, как простой человек может все это переносить. Будучи неоднократно раненым (многие ранения Якова Петровича даже не отмечены в его формуляре), Бакланов в бою старался не показывать этого и обыкновенно переносил болезненное состояние на ногах и в строю, отчего горцы считали его просто-напросто неуязвимым.
Так в августе 1851, когда отряд горцев напал на Куринское укрепление, наш герой, выскочив по тревоге из палатки, где он скрывался от жары и зноя, вовсе без одежды, схватил шашку, и, как был раздетым, нагишом, вскочил на коня и ринулся в бой. Вестовой, кинувшийся следом, успел накинуть на него только бурку. С двумя сотнями казаков он выбил восемьсот горцев из укрепления и, несмотря на ранение, долго преследовал их, нанося страшные удары пикой, взятой у казака. На горцев вид голого человека в бурке, словно поросшего шерстью, с разящей пикой в руке, произвел страшное впечатление. Они окончательно уверились, что неуязвимый «Боклю» необычный человек, а все случившееся с ними приписывалось его «мистическим»наваждениям. Вот что поведал один из пленных чеченцев: «Мы с Качкалыковских гор ясно видели белевшуюся отару, которая ходила между форштатом и укреплением. Самые зоркие из нас были убеждены в этом, так же как и в том, что при этом стаде не было ни пастухов, ни прикрытия. Но едва, призвав Аллаха на помощь, мы ринулись вниз, чтобы захватить добычу, как скот провалился, будто сквозь землю, и пред нами очутились веревки с развешанным на них солдатским бельем. Это поразило всех ужасом, потому что чудо это видели мы собственными глазами и сомневаться в нем не могли. Несколько человек поскакали назад, чтобы сообщить об этом наибу. Тот не поверил, но когда горсть казаков врезалась в нашу главную партию, когда наиб и окружающие его воины увидели голого всадника, скакавшего со страшной пикою, и когда от дуновения этого всадника (ведь пикой нельзя повалить столько народу), наши воины стали валиться с лошадей, как опаленные небесною молниею, мы побежали назад. Многие из нас узнали голос Бакланова, но был ли то он, или сам шайтан мы этого не знаем».
В бою Бакланов был страшен. Знаменитый «Баклановский удар» шашкой, разваливающий противника от плеча до пояса, неудержимая отвага и снайперская точность стрельбы вызывали не только страх, но и уважение противника. Показателен такой случай. Однажды от своего друга-горца Бакланов узнал, что специально приглашенный Шамилем известный стрелок Джанем похвалялся непременно убить его, когда он будет наблюдать за движением своих войск, стоя на пригорке. «Явилось какое-то во мне хвастолюбие, и я решился ехать на курган», - вспоминал позже Яков Петрович. На следующий день он как всегда занял свое обычное командирское место и, сидя верхом, стал ждать, держа в руках заряженный штуцер. Между курганом и брошенной батареей на другом берегу реки Мичик, где засел стрелок, было сажен 150 (около 300 метров). За происходящим молча наблюдали русские войска и скрывающиеся на батарее горцы. Грянул выстрел, но Бакланов продолжал оставаться в седле. Стрелок нырнул за бруствер, перезаряжая винтовку. Второй выстрел пробил справа полу одежды, но полковник так и остался сидеть на коне. Стрелок, не веря своим глазам, высунулся из-за бруствера, и в этот момент Бакланов, не слезая с коня, сделал меткий выстрел, поразив его прямо в лоб.
Наши войска грянули «Ура!», а выскочившие из-за завалов чеченцы за рекой восторженно кричали «якши Боклю»! У горцев даже родилась поговорка, применяемая к безнадежным хвастунам: «Не хочешь ли убить Бакланова?»
Начальство было в восторге от достигнутых результатов. Набеги заметно сократились, многие замирившиеся горцы стали приходить просить землю и защиты у половника Бакланова. За заслуги Яков Петрович награждается орденом Св. Анны 2-й степени и золотым оружием с надписью «За храбрость». Но высшей наградой для Бакланова–казака было то, что чеченцы уже не надсмехались над пиками донцов, называя их – «камышом», теперь они их – боялись. Когда же окончился срок службы Бакланова на Кавказе, главнокомандующий Светлейший Князь М.С.Воронцов, обратился к Государю Николаю I с прошением: «Умоляю Вас оставить нам Бакланова».
Государь Император внял этому ходатайству, и полковник Бакланов был оставлен на Кавказе. Приняв командование прибывшим с Дона 17-м казачьим полком. Любовь казаков к своему командиру была столь велика, что вместе с ним остались многие офицеры и рядовые казаки.
Трогательно было прощание Бакланова с уходящим 20-м полком. Когда он выехал к ним – все эти железные богатыри, герои-Баклановцы, увешанные крестами, плакали от правого до левого фланга как малые дети. Сжалось сердце у грозного «Боклю»… Он отвернулся в сторону, махнул рукой и молча выехал за ворота укрепления. Проводил свои сотни до ближайшего поста и там распрощался со своими боевыми товарищами.
Требовательный к службе, Яков Петрович с заботой и любовью относился к казакам, позволяя им в солдатском быту большие послабления. Прибывшие с Дона казаки расспрашивали у старых, что за командир Бакланов. «Командир такой, - говорили казаки, - что при нем и отца родного не надо. Если есть нужда – иди прямо к нему: поможет и добрым советом, и делом, и деньгами. Простота такая, что последнюю рубашку снимет и отдаст, а тебя в нужде твоей выручит. Но на службе, братцы мои, держите ухо востро: вы не бойтесь чеченцев, а бойтесь своего асмодея: шаг назад – запорет аль в куски изрубит».
«С ним не пропадешь», - говорили, и шли за батькой-атаманом прямо через горы, по еле видным тропинкам, вглядываясь в Большую Медведицу да Волосожарь, в чеченский тыл, и обрушивались на горцев как снег на голову. Отличившихся Бакланов часто и охотно поощрял, представляя к наградам либо одаривая оружием и деньгами. И казаки отвечали ему безграничной преданностью и любовью, готовые выполнить любой его приказ и идти за ним в огнь и воду.
Один драгунский офицер вспоминал такой случай:
«Когда мы отступали, преследуемые горцами, около двухсот их всадников скопились на огромном кургане, откуда на расстоянии полуверсты они, злорадно надсмехаясь, наблюдали за колонной русских войск. Бакланов вдруг обратился к молоденькому уряднику: «Видишь чеченцев? Скачи и скажи им, что господа офицеры просят их пожаловать к себе на чашку чаю».
Юноша молча повернул коня и, гикнув, полетел как стрела прямо к неприятелю. Все остолбенели… «Я, - говорит автор рассказа, - опомнился первым. - Яков Петрович, - сказал Бакланову. - Вы так серьезно отдали приказание, что мальчонка поверил. Он боится вас больше, нежели чеченцев! По его лошади видно, что он не собирается останавливаться». –«Это мой сын, - спокойно отвечал Бакланов, - он не боится меня, а просто разыгралась в нем наша донская молодецкая кровь».
«Ну, станичники! – крикнул он своему конвою. - Ступай, вертай его назад! Я и забыл, что он не умеет говорить по-татарски».
Казаки, подобравшись в седлах, спустили на перевес свои длинные пики и кинулись с такой решительностью, что горцы, предполагая атаку, мгновенно покинули курган и рассыпались в разные стороны».
И другой случай… В одном бою Яков Петрович неудачно подставился под прицельный огонь горских стрелков. Не раздумывая, его своим телом закрыл знаменитый разведчик-пластун Скопин, имевший к тому времени три солдатские награды, которые позже стали именоваться Георгиевскими Крестами. Пуля раздробила ему плечо, но Бакланов был спасен. За этот подвиг Скопин был произведен в офицерский чин хорунжего.
Как давалась ему такая преданность и уважение казаков можно судить по такому случаю. В ходе одного сражения Бакланов увидел своего полкового офицера Ежова, склонившегося над тяжело раненым в голову молодым офицером. Остановившись возле них, Яков Петрович услышал от плачущего Ежова слова, что раненый - это его, Бакланова, старший сын Николай. Бакланов-отец сурово взглянув на Ежова, отчитал его, сказав, что раненый офицер смело шел в бой и то, что с ним произошло, на то Воля Божия. Это его судьба. «А вот что ты здесь делаешь, когда у тебя еще 800 таких сынов бьются насмерть?!» - И глазами, полными слез, с любовью взглянув на сына, Бакланов ускакал в самое пекло сражения. Николай Бакланов, впоследствии тоже известный полковой командир, отличившийся в Русско-турецкой войне 1877-78, после боя был подобран казаками и более года лечился от ранения.
Но полковник Бакланов был не только лихой рубака и безстрашный казак. Он проявил себя и грамотным командиром, способным командовать не только иррегулярной конницей, и вести партизанскую войну. В зимнем походе 1852, командуя 17-м казачьим полком с приданными ему двумя батальонами пехоты и 9 орудиями, он по существу спас войска генерала Барятинского от разгрома. К этому времени Шамиль, собрав значительные силы горцев, удачно маневрируя, разделил отряды Бакланова и Барятинского, блокировав при этом силы Барятинского у реки Мичик. Тогда полковник Бакланов предпринял то, что Шамиль и предположить не мог. В 2 часа ночи, с 6 сотнями казаков и 4 ротами пехоты, при 2 орудиях Бакланов двинулся через Качкалыковский хребет. Он обошел заслоны горцев по дремучему непроходимому лесу. Тяжелые орудия и зарядные ящики перенесли на руках, а с восходом солнца Бакланов молодецким лобовым ударом взял с ходу чеченские завалы у реки. Он удерживал их, обороняя переправу, пока весь отряд Князя Барятинского (который очень уважал Бакланова и ласково величал его - «Дед ») не переправился на другой берег. «Победа в этом бою досталась нам дорогой ценой, - напишет позже Яков Петрович. – Из полка моего убитыми выбыли: храбрейший майор Банников и до 70 казаков, ранено было 2 офицера и 50 казаков, подо мною убито 3 лошади». Именно в этом бою Бакланов применил тактическое новшество, введенное в Русской Армии намного позже под воздействием горьких уроков русско-японской войны – отступление пехоты бегом, а не медленным шагом и колоннами, как было предписано тогда циркулярами. Дождавшись, когда все войска Барятинского переправились на другой берег, Бакланов под прикрытием своей пехоты спокойно переправил артиллерию и развернул ее на другом берегу реки. По условному знаку пехота, оставив свои позиции, бегом бросились к переправе. Когда горцы опомнились и поднялись на завалы, чтобы преследовать отступающих, пехота уже переправлялась, а артиллеристы, прикрывая их, ударили по горцам картечью.
При отходе Бакланов не потерял ни одного(!) солдата. За этот бой Яков Петрович получил самую драгоценную свою награду – Орден Св. Георгия 4-й степени.
С 1853 Яков Петрович Бакланов - генерал – походный Атаман всех казачьих полков левого фланга Кавказкой Линии (Чечня и Дагестан). Его деятельность в этой должности была столь же плодотворна, как и прежде. Генерал-адъютант князь Барятинский так докладывал военному министру: «Известный на Кавказе храбростью и боевой распорядительностью генерал-майор Бакланов, с назначением его походным Атаманом Донских Казачьих Полков, состоящих при Кавказкой Армии, принес существенную пользу заботливостью о благосостоянии вверенных ему полков, как в боевом, так и в хозяйственном отношениях.
В особенности же я обязан ему улучшением быта тех казаков, которые разбросаны малыми командами для содержания постов и кордонной службы». А в 1855 закончилась служба Якова Петровича на Кавказе, за которую Государь Император Николай I выразил генералу Бакланову «Свое Высочайшее благоволение».
Яков Петрович был отправлен в действующую армию под осажденную турецкую крепость Карс. Потом участвовал в подавлении польского восстания 1863 и был военным начальником Августовской губернии (той самой, которая ознаменовалась в 1914 чудесным явлением Божией Матери Русскому Воинству и славной победой русского оружия). Его по-прежнему тянуло в горы, к настоящим боевым делам, но здоровье было уже не то, давали знать многочисленные старые раны.
Яков Петрович Бакланов умер в 1873 в полной бедности и был похоронен за счет Войска Донского. Благодарные донцы соорудили на его могиле в Петербурге выразительный памятник: на могучем куске гранитной скалы брошены бурка, папаха, шашка из темной бронзы и знамя – знаменитый Баклановский Знак - черный флаг с головой Адама и перекрещенными костями. По воспоминаниям боевых товарищей Якова Петровича: «Где бы неприятель ни узрел это страшное Знамя, высоко развевающееся в руках великана–донца, как тень следующего за своим командиром, там же являлась чудовищная фигура Бакланова, а нераздельно с нею неизбежное поражение и смерть всякому попавшемуся на пути».
Этот особый личный знак–знамя, с которым он не расставался до конца своей жизни, Яков Петрович принял в 1851.
БАКЛАНОВСКОЕ ЗНАМЯ
Баклановское Знамя представляет из себя: черный Стяг с вышитым на нем серебром черепом – головой Адама, с перекрещенными под ним костями и с девизом вокруг них, из Православного Символа Веры – «Чаю Воскресен i я мертвыхъ и жизни будущаго века. Аминь ».
Боевое Знамя - это символ чести воинов, чести полка. Оно есть вещественное выражение духовных традиций воинов. В этом символе воплощаются самые сакральные идеи народного духа – ЧЕСТЬ, ОТЧИЗНА и ВЕРА. Русское Боевое Знамя - это Священная Воинская Хоругвь, под которой собираются все верные своему воинскому долгу и Родине вои. Во все времена Русские «чудо-богатыри», осеняемые Святым Стягом, несумненно верили – под ним, с нами Богъ, с нами, вся слава Земли Святорусской.
Воинский устав Императора Петра Великого определял верность русского солдата своему Знамени так: «Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богомъ от Знамени никуда не отлучаться, но за оным, пока жив, непременно добровольно и верно, как мне приятна честь моя и живот мой, следовать буду… Тот же, кто Знамя свое до последнего часа своей жизни не оберег, оный не достоин носить имя русского солдата».
Боевое Знамя – реликвия, олицетворяющая доблесть, славу и боевые традиции части. Особая ответственность за сохранность этой реликвии возлагалась на знаменный взвод – самых достойных и мужественных воинов. Величайшим позором была потеря своего полкового Знамени. И по уставу, знаменный взвод, не уберегший Знамя, подлежал расстрелу, а полк – расформированию. Но готовность русского солдата жертвовать своей жизнью ради защиты своего Знамени была вызвана отнюдь не страхом перед наказанием, а тем благоговейным чувством пред ним и отношением к Знамени как к Святыне.
Святость Русского Воинского Знамени - это не символическое понятие. Это истинная реальность. Знамя – есть Святыня ! Оно освящено Святыми Ликами и символами, изображенными на нем. Оно освящено Святой Церковью. Оно освящено кровью мучеников, живот свой положивших за Веру, Царя и Отечество. Отсюда и отношение русского солдата к своему Знамени, и ответственность за него. Русская военная история сполна наполнена подвигами героев, не пожалевших жизни своей ради этой Святыни. Все они потрясают до глубины души и выбрать из них какой-либо один невозможно! Здесь все: и Честь, и Отвага, и Самопожертвование.
ПОДВИГ ЗНАМЕНЩИКА
Но я все же осмелюсь поведать об одном подвиге знаменщика Митрофана Иванова. Подвига, может быть, не столь яркого, но явившего всю глубину любви русского солдата к своему Знамени и то чувство долга, которое двигало им. Описал этот подвиг в своей книге «Доблести русских воинов», повествующей о подвигах наших солдат и офицеров в Русско-турецкой войне 1877 – 78, великий сын России, воин и Святитель Церкви Христовой, Священномученик нового времени Митрополит Серафим (Чичагов). Вот его рассказ:
«Герои 4-го батальона Лейб-Гвардии Павловского полка, атакуя Горно-Дубнянский редут, сильно пострадали. Долго Гвардия будет помнить 12 октября 1877. Знаменщиком в этом батальоне был унтер-офицер Митрофан Иванов, который заслужил память по себе за свой героический подвиг. Он понимал, какую Святыню ему вверили, он чувствовал, что честь и слава батальона в его руках.
Сражение было в самом разгаре, всякий солдат стремился скорей достигнуть редута, как вдруг два унтер-офицера, ассистенты при Знамени, видят, что Митрофан Иванов покачнулся.
Что с вами? – спрашивают они, кидаясь поддержать Знамя, но Митрофан Иванов удержался на ногах, и только строго взглянув на них, сказал:
Я жив еще!
Действительно, несмотря на свою смертельную рану, он продолжал нести с гордостью Знамя, только на лице были видны сильные страдания. Чем ближе подходили Павловцы к редуту, тем больше турки засыпали всю местность пулями. Знамя было уже в нескольких местах пробито, Митрофан Иванов истекал кровью, но не хотел расстаться со Святыней, пока силы позволяли волочить ноги.
Оставьте, вам к дохтуру надо! - уговаривал Иванова ассистент, видя, что тот слабеет с каждым шагом.
Я еще не умер, братец. Как умру – понесешь Знамя ты. Видишь, как я хожу, - отвечал тот и, желая показать свою силу, хотел было поднять выше ногу, но чуть не упал.
Видите, эх, оставьте! - поддерживая его, уговаривал ассистент.
Долго еще шел Митрофан Иванов, спотыкаясь и останавливаясь изредка, чтобы поглубже вздохнуть, а за ним все ближе и ближе к редуту подходил батальон. Но вот батальон залег, надо собраться и устроиться; слишком много людей выбито из строя. Силы совсем оставляли Митрофана Иванова. Бледный, как полотно, он не мог уже почти говорить.
Возьми! - наконец произнес он, передавая Знамя ассистенту.
Видя что Иванов вдруг растянулся пластом и еле дышит, другой ассистент кинулся, чтобы поддержать его голову, но было уже поздно: Митрофан Иванов лежал мертвым. И достойного же себе заместителя выбрал герой! Только что ассистент принял Знамя, как его ранили; но, наскоро сделав перевязку, он поднялся во весь рост и с гордостью понес вперед Знамя, обрызганное собственной кровью, а за ним, вперед устремились Павловцы.
Мир праху твоему, честный воин, знаменщик Митрофан Иванов!»
БАКЛАНОВСКОЕ ЗНАМЯ – СХИМА ВОИНА ХРИСТОВА
Русская Православная Церковь воина, присягнувшего у боевого Знамени, возводила в ранг «высоко Христианского подвижника». Баклановское Знамя - это не только отличительный знак его полка, оно еще несет в себе глубокий духовный смысл. По преданию оно было сшито и прислано на Кавказ в канун праздника Крещения Господня монахинями Старо-Черкасского монастыря. Внешне напоминающее монашеский аналав или нарамник схимнического облачения , оно несет в себе такое же духовное значение – является знаком Веры в Воскресшего Христа Спасителя .
Святитель Симеон Солунский, говоря о Крестах, изображенных на схимническом облачении, пишет: «куколь… обшит вокруг червлеными Крестами, чтобы Царственным и страшным этим знамением отгонять нападающих на нас «врагов видимых и невидимых»
.
Церковь с благоговением почитает Честной и Животворящий Крест Христов – «истинно драгоценное и досточтимое Древо, на Котором Христос принес Себя в Жертву за нас». По слову преподобного Иоанна Дамаскина: «Крестом соделалались мы чадами Божиими и наследниками Царства Его. Крест одел нас в ипостасную Божию Мудрость и Силу. Им дана нам сила презирать настоящее и даже самую смерть» . В облачении схимника изображенные в подножии Голгофского Креста Череп и кости («Адамова голова»), символизируют как бы «заживо лежащего во гробу», дабы возродить его из этого гроба к Жизни Вечной. Иногда Голгофа схематично и, если можно так сказать, в «сокращенном виде», изображалась только одной «Адамовой головой» (череп с перекрещенными костями).
По Священному Преданию мы знаем, что место Крестных Страданий Спасителя – Голгофа, Промыслом Божиим было определено там, где покоились кости прародителя рода человеческого Адама. Голгофа (в переводе «череп») – Лобное место, на котором Честная Кровь и вода, истекши из Прободенного Ребра Распятого Господа нашего Иисуса Христа («Нового Адама»), чудесным образом пролившись на череп и кости «ветхого Адама», омыли и истерли первородный грех человечества и, «убелив» их, «омыв в бани пакибытия» Крещения Божественной Кровию, символично предъобразили сошествие во ад Христа, освободившего от власти ада всех находившихся там ветхозаветных праведников, начиная с Адама. В иконографии Распятия Голгофа выглядит как каменная насыпь, что является точным отображением повествования Синаксаря Великого Пятка: «Лобное же место глаголется, занеже в потопе востекшей вне земли Адамовой голове, кости точию носиме бытии, яко некоему чуду зримому, юже Соломон честию праотца, со всем своим воинством, каменеем множайшим покры. Темже и место то оттоле лифостротон, сиесть, каменнопостлание именовася» .
Голгофа – центр мiра (вершина мiровой горы), то место, где по Церковному преданию Адам был не только погребен, но и изначально сотворен. «Первый человек Адам стал душою живущею, а последний Адам есть дух животворящий» (1 Кор.15.45).
Здесь уместно будет вспомнить и о способе погребения палестинских монахов Лавры Святого Саввы Освященного, и о древнейших на Руси костницах в Киево-Печерской Лавре. И о Черниговском Богородичном монастыре, и об Афонских «гробничных церквях», где внизу, в костнице, сохраняются кости почившей братии, а вверху устраивается сама церковь. Помещенные под Алтарем – местом принесения Безкровной Жертвы, останки монахов символически уподобляются главе Адама, лежавшей под местом Распятия Христа. «Место лобное стало Раем» - так гласит надпись в приделе Адама в Иерусалимском Храме Гроба Господня.
ПРАВОСЛАВНАЯ СИМВОЛИКА «ГЛАВЫ АДАМА»
В православной символике «голова Адама» - это знак жертвенной смерти во имя грядущего Спасения. Через Воскресение к Вечной Жизни.
Величайшим образцом такого жертвенного подвига для каждого русского сердца стало легендарное появление на Куликовом поле брани символа «Адамовой головы». Это когда русский богатырь-схимник, инок Свято-Троицкого монастыря Александр (Пересвет), покрытый благословением игумена Земли Русской преподобного отца нашего Сергия Радонежского и схимой (с изображениями на ней Голгофского Креста и «Адамовой головы»), поразил ордынского богатыря Челубея. Сраженный сам, но одолевший врага, русский богатырь, вселил веру в общую победу в сердца всех русских ратников и явил при этом сокровенный смысл эмблемы «череп и кости» - «Смертию смерть поправ!»
Но мало известным остается тот факт, что атака Запасного полка Князя Владимира Андреевича Храброго, решившая исход Куликовской битвы, проходила под черным Знаменем с изображением «Адамовой головы». И в битве при Молоди в 1572, когда под Серпуховом Опричная Рать Благоверного Государя Иоанна Васильевича Грозного под командой воеводы Дмитрия Ивановича Хворостинина разгромила огромное войско Крымских татар (снабженное турками, ко всему прочему, и осадной артиллерией), Знамя воеводского полка было освящено изображением «головы Адама».
Очень широко как символ «смерти» эта «эмблема» (череп и кости) использовалась и в иностранных армиях, особенно заподноевропейских. Но ни где и ни одна армия мiра, кроме Русской Армии, не вкладывала в нее такой глубокий сокральный смысл – «смерть – Безсмертие» . Всевозможные «гусары смерти», «черные легионы» и «легионы смерти», самое большее, видели в этом символе безстрашие и презрение к смерти. «Смерть или слава» - вот был их лозунг. В Русской Императорской Армии воинские части, принявшие сей великий символ, именовались – «Безсмертными ». Примечателен такой случай. В ходе заграничного Освободительного похода Русских Войск против Наполеона, к Александрийскому гусарскому полку русской кавалерии (носившему этот священный символ на своих головных уборах) подъехал прусский фельдмаршал Блюхер, и приветствовал их как «гусар смерти».
Командир «Александрийцев» князь Мадатов ответил Блюхеру: «Мы не «гусары смерти», мы «Безсмертные » гусары».
Впоследствии Государь Император Николай Александрович, Святой Царь-Мученик, в начале ХХ века Своим Высочайшим Указом установил за «Александрийцами» знак – «Крест весь черный с серебряной Адамовой головой в центре», назначив Шефом полка Государыню Императрицу, Святую Мученицу Царицу Александру Феодоровну.
«Баклановское» Знамя - это особый Христианский иконографический образ-символ змееборчества, изображающий победу поборника Христа (воина Христова, либо подвижника благочестия) над змием. Начиная с Первого Христианского Царя Константина, одержавшего победу над врагами с поспешествующей Силой Божией в явившемся Ему на Небе Знамении Сияющего Креста с надписью «СИМЪ ПОБЕЖДАЙ», Господь наш Иисус Христос указал Оружие всему Христоименитому воинству, движимому на «врагов видимых и невидимых» - Честный Крест Христов . Синаксарь в Неделю Крестопоклонную наставляет: «Как при торжественном сретении Царя-победителя обыкновенно предшествуют ему знамена его и скипетры; так и Пасхе Христовой – шествию Победителя греха и смерти – предпосылается знак Его победы – Скипетр Христов, Царское Знамя, Животворящий Крест» . Древняя традиция почитания Императорской Власти видела в главе государства прежде всего верховного военачальника. Поэтому воинским атрибутам Власти Императора, и в первую очередь Его боевым Знаменам, воздавались почести и поклонение как Самому Императору.
Святой Император Константин Великий, исполнив повеление Христа Бога и изготовив новое Знамя – лабарум , поместил на нем монограмму Святого Имени Господа Иисуса Христа и тем самым привел всю свою Империю к поклонению Христу. Святитель Евсевий Памфил так описывает это Знамя Победы: «на длинном, покрытом золотом копье была поперечная рея, образовавшая с копьем знак Креста. Сверху на конце копья неподвижно лежал венок из драгоценных камней и золота, а на нем символ спасительного наименования: две буквы показывали Имя Христа … потом на поперечной рее, прибитой к копью, висел тонкий плат – царская ткань, покрытая различными драгоценными камнями и искрившаяся всеми лучами света… На прямом копье, которого нижний конец был весьма длинен, под знаком Креста на самой верхней части описанной ткани висело сделанное из золота грудное изображение Боголюбивого Императора и Его Детей» .
Так, лабарум , в точности соответствовавший видимому Св. Императором Константином в Небе Знамения и являясь олицетворением Креста Спасителя, становится неотъемлемым атрибутом Императорской Власти, и особой воинской реликвией.
«Крест становится символом триумфа Царя, когда, приняв Оружие Победы Спасителя, Царь уподобляется Христу, а Его государственное служение сравнивалось с Крестной Смертью и Воскресением Христа» .
С тех пор, Крест изображается на всех Знаменах, Хоругвях и доспехах Христианского воинства.
Так и Русское Боевое Знамя, символизируя собой Честный Крест – Знамя Христа, и неся на себе Святой Образ Нерукотворного Лика Спасителя с девизом «СЪ НАМИ БОГЪ», возглавляло Христолюбивое Воинство Русское на всех полях сражений, ведя его от смерти к Безсмертию.
В чине освящения воинского Знамени, «еже есть священная хоругвь», Святая Церковь молится Всемогущему Богу, да подаст «верному Своему воинству, знамение сие носящему, и на сие взирающему, дерзновение, силу и крепость, на сотрение и попрание крепости супостат наших» и «сию хоругвь, юже на дело брани приуготовихом, небесным Твоим благословением присети, благослови и освяти, яко да будет верному Твоему воинству, на сопротивныя языки одоление и известная победа: и хранительством Твоим ограждена сущи, в бегство да претворит всех супостатов наших полки, и врагом Христианского рода страшна всегда и ужасна да явится: верным же Твоим на Тя уповающим, известное упование победы, дерзновение же и крепость да будет», и в Царство Небесное «путивходы сотворит».
В «Баклановском» знамени надписание: «ЧАЮ ВОСКРЕСЕНИЯ МЕРТВЫХ И ЖИЗНИ БУДУЩАГО ВЕКА. АМИНЬ», свидетельствует, что всякий вставший под это Знамя, исповедуя по слову Первоверховного Апостола: «Подобает бо тленному сему облещися в нетление и смертному сему облещися в бзсмертие » (1 Кор. 15,53), чает, что действием Всемогущего Бога, Его Милосердием, восстанет он для жизни Будущего Века, когда «Будет Богъ всяческая во всех » (1Кор.15,28).
КАЗАЧЕСТВО – ЭТО ВЕЛИЧИЕ ДУХА РУССКОГО НАРОДА
Всеблагим и неисповедимым Промыслом Божиим судьба казачества неотделима от судьбы России. Казакам испокон веков первыми приходилось принимать на себя удары всевозможных завоевателей, поработителей и «расчленителей» России. А первый удар, как известно, всегда самый мощный и страшный. И чтобы удержать его, максимально ослабить, а затем нанести достойный ответный удар, необходимы отвага и мужество, твердость духа и вера в правоту своей миссии защитника Отечества. Все эти качества выковывались в казаках в горниле войн и сражений, во время походов и службы на порубежье Святой Руси.
С малых лет воспитывался казак, верой и правдой служить Богу, Царю и своей Отчизне, хранить ненарушимо простоту отцовских древнерусских обычаев. Казак не представлял себя вне Православной Веры, пронизывающей весь его жизненный уклад. А в силу характера своего служения готов он был в любой момент предстать пред Господом, встречая смерть и муки с улыбкой на устах и с молитвой к Спасу Всемилостивому в душе, да с горячей любовью к Тихому Дону и Святой Руси в сердце своем.
«Казачество – это необычайное явление величия Духа Русского Народа, поразительное порождение его истории, чего не явил никакой другой народ м i ра» . Смыслом своего служения, самой жизни своей, казак положил Евангельскую заповедь Христа Спасителя: «нет большей той любви, как если кто положит душу свою за други своя» (Ин.15,13). Именно такой смысл своего жертвенного служения, вкладывало Русское Христолюбивое Воинство в символ – «Череп и кости». Именно так осмыслил и принял чуткой казачьей душой присланный ему Святой Стяг генерал Бакланов. А что, значит, быть казаком, нам показывает вся жизнь Якова Петровича Бакланова. Жизнь истинного воина во Христе.
На протяжении последнего столетия история казачества трусливо замалчивалась либо умышленно искажалась «сынами лжи». Героические страницы, кровью вписанные казаками в историю Русской Армии, в историю Святой Руси, искусственно и искусно вымарывались из народной памяти крестоненавистниками. Из-за их страха пред Правдой Божией, пред Голгофским Крестом - ЗНАМЕНЕМ ПОБЕДЫ Господа нашего Иисуса Христа над грехом, проклятием, смертью и диаволом. Люто ненавидя Крест Святый, силою Которого сокрушается кагальная власть над душою Русского Народа, крестоненавистники в своей иступленной войне против Христа Бога стремятся, во чтобы-то не стало, одолеть тот Остаток Верных , ту «Опричнину » – малое стадо Христово последних времен, о которой пророчествовал Глинский Старец преподобный Порфирий:
«За Веру восстанут из народа неизвестные м i ру и восстановят попранное» .
Кто же эти неведомые мiру герои? Кто эти «опричники» Небесного Царя, которые в день последней брани одолеют и сокрушат вражью силу? Это те вои Христовой Рати, которые, стряхнув с себя оцепенение «страха ради иудейска», устремятся за своим Царем и Воеводой - Победителем смерти, ИИСУСОМ СЛАДЧАЙШИМ. Это те оруженосцы, «отвержиеся себе», которым Святыми Благоверным Государем Иоанном Грозным и Царем-Мучеником Николаем вручается грозное Оружие, коим мiр побеждается и ад сокрушается – «безумие» КРЕСТА. Это те ратоборцы, которым завещана от Бога РУССКАЯ ДОРОГА. Это те змееборцы, которые, встанут под Святое Черное Знамя БЕЗСМЕРТИЯ, на котором вкруг «Адамовой главы» сияют победные слова:
«ЧАЮ ВОСКРЕСЕНИЯ МЕРТВЫХ
И ЖИЗНИ БУДУЩАГО ВЕКА.
Христос Воскресе! Воистину Воскресе Христос!
Диакон Евгений Семенов
Вместо послесловия:
«С молодцами-донцами, готовыми жизнь свою отдать за своего командира, за славу Дона, Бакланов стал страшен всему Кавказу. Имя Донского казака снова было так же грозно, как и в 1812 году, как во время Азовских походов. С уважением говорили о Донских казаках в Армии, со страхом думали о них черкесы и татары. Во всей Кавказкой Армии, казачьих и солдатских полках знали тогда песню про Бакланова:
Честь прадедов-атаманов,
Богатырь боец лихой,
Здравствуй, храбрый наш Бакланов,
Разудалый наш герой!
Славой, честию завидной
Ты сумел себя покрыть:
Про тебя, ей-ей, не стыдно
Песню громкую сложить!
Ты геройскими делами
Славу дедов и отцов
Воскресил опять меж нами.
Ты - казак из казаков!
Шашка, пика, верный конь,
Рой наездников любимый –
С нами ты, неотразимый,
Мчишься в воду и в огонь.
Древней славы Ермаковой
Над тобою блещет луч;
Ты, как сокол из-за туч,
Бьешь сноровкою Платовой.
Честь геройскую любя,
Мчишься в бой напропалую:
За Царя и Русь Святую
Не жалеешь сам себя.
Бают: вольный по горам,
По кустам, тернам колючим
Лезешь змеем здесь и там,
Серым волком в поле рыщешь,
Бродишь лешим по горам,
И себе ты славы ищешь,
И несешь ты смерть врагам;
Ходишь в шапке-невидимке,
В скороходах-сапогах,
И летишь на бурке-сивке,
Как колдун на облаках.
Свистнешь – лист с дерев валится,
Гаркнешь – вмиг перед тобой
Рать удалая роится –
Точно в сказочке какой!
Сыт железной просфорою,
Спишь на конском арчаке, -
И за то прослыл грозою
В Малой и Большой Чечне.
И за то тебе мы, воин,
Песню громкую споем:
Ты герой наш, ты достоин
Называться КАЗАКОМ!»
32 8
БАКЛАНОВ ЯКОВ ПЕТРОВИЧ
Бакланов Яков Петрович (родился в 1809 г., умер в 1873 г.) - сын бедного донского казака; образование получил весьма скудное, но зато привольная степная жизнь выработала из него отважного богатыря, отличавшегося к тому же природным умом и воинскою сметливостью. На службу вступил в 1825 году урядником; в 1828 ходил охотником на штурм Браилова, и в кампанию 1829 года участвовал во многих делах с турками. С 1834 по 1837, находясь на Кавказе в полку Жирова, отличался отвагою при схватках с горцами; с 1837 по 1845 служил частью в Новочеркасске, частью в Польше, а в 1845 снова послан на левый фланг Кавказской линии, где командовал сначала казачьим полком, потом бригадою и довел своих донцев до того, что они не уступали и линейным казакам. Пребывание Б. на Кавказе, с 1845 по 1853 год, представляет целый ряд мелких и крупных, нередко весьма опасных столкновений с горцами, доставивших ему блистательную боевую репутацию и, кроме прочих наград, орден св. Георгия 4-й степени. За это время он дослужился до чина генерал-майора, а в 1853 назначен начальником всей кавалерии левого фланга Кавказской линии. Особенные отличия оказал Б. в 1855 году, командуя особым кавалерийским отрядом, наблюдавшим за северной стороною крепости Карса. Имя его приобрело огромную популярность в войсках; неутомимость и предприимчивость его не знала пределов. Тем не менее, хорошо ознакомившись с обстоятельствами, он был против штурма крепости, задуманного Муравьевым, и предсказания его оправдались. Во время самого штурма Б. находился в колонне генерала Базина, наступавшей на Чахмахские высоты, и, при общем отступлении, последним вышел из редутов, где заклепал орудие и взял 2 знамени. С 1857 года - Б. был походным атаманом донских казаков при Кавказской армии; в 1860 произведен в генерал-лейтенанты, а в 1863, в разгар польского мятежа, командирован в Вильну, в распоряжение генерал-губернатора М.Н. Муравьева. Сначала он заведовал всеми донскими полками в районе Виленского военного округа, а затем ему поручена в управление Августовская губерния, по дремучим лесам которой бродили многочисленные банды инсургентов. Через 2 недели по прибытии его туда, водворилось там всеобщее спокойствие, достигнутое как энергическим преследованием вооруженных скопищ, так и разумными административными мерами, но вовсе не жестокостью, как о том старались распространять слухи. В 1867 году Б. отчислен обратно на Дон, а последние годы своей жизни проживал в Петербурге, где и умер 64-х лет от роду. Тело его погребено в Новодевичьем монастыре. Любопытные записки его помещены в "Русской Старине" 1870 и 71 годов. Ср. Б. Потто "Яков Петрович Бакланов" (СПб., 1885).
Краткая биографическая энциклопедия. 2012
Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое БАКЛАНОВ ЯКОВ ПЕТРОВИЧ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:
- БАКЛАНОВ ЯКОВ ПЕТРОВИЧ
(род. в 1809, ум. в 1873 г.) — сын бедного донского казака; образование получил весьма скудное, но зато привольная степная … - БАКЛАНОВ ЯКОВ ПЕТРОВИЧ
(род. в 1809, ум. в 1873 г.) ? сын бедного донского казака; образование получил весьма скудное, но зато привольная степная … - ЯКОВ в Словаре значений Еврейских имен:
(муж.) "Яков" означает "удержанный за пятку". По другому мнению - "обойдёт", "обгонит". Яков в Торе - третий праотец, отец родоначальников … - БАКЛАНОВ в Энциклопедии русских фамилий, тайн происхождения и значений.
- БАКЛАНОВ в Словаре русских фамилий:
Отчество от прозвища (или нецерковного мужского личного имени) Баклан, в основе — нарицательное баклан, которое в разных диалектах означало “чурбан” … - БАКЛАНОВ в Энциклопедии фамилий.
- ЯКОВ в Справочнике Персонажей и культовых объектов греческой мифологии:
См. … - ЯКОВ в биографиях Монархов:
См. … - БАКЛАНОВ
Бакланов - медальер, резчик монет московского монетного двора при Екатерине II … - ПЕТРОВИЧ в Литературной энциклопедии:
Велько — видный современный сербский новеллист и поэт. Принимал активное участие в национальном движении в Венгерской Сербии, редактировал ряд … - ПЕТРОВИЧ
(Petrovici) Эмил (1899-1968) румынский языковед. Труды по диалектологии, лингвистической географии, истории, ономастике, фонетике и фонологии румынского языка и славянской … - ПЕТРОВИЧ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
(Petrovics) — настоящее имя венгерского (мадьярского) поэта Петэфи … - БАКЛАНОВ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
медальер, резчик монет московского монетного двора при Екатерине … - ЯКОВ
́ЯКОВ II (1633-1701), англ. король в 1685-88, из династии Стюартов. Пытался восстановить абсолютизм и его опору - католич. церковь. Низложен … - ЯКОВ в Большом российском энциклопедическом словаре:
́ЯКОВ I (James) (1566-1625), англ. король с 1603, шотл. король (под именем Якова VI) с 1567, из династии Стюартов. Сын … - ПЕТРОВИЧ в Большом российском энциклопедическом словаре:
П́ЕТРОВИЧ (Реtrоvici) Эмил (1899-1968), рум. языковед. Тр. по диалектологии, лингв. географии, истории, ономастике, фонетике и фонологии рум. яз., в области … - БАКЛАНОВ в Большом российском энциклопедическом словаре:
БАКЛ́АНОВ Григ. Як. (р. 1923), рус. писатель. В пов. "Южнее главного удара" (1957), "Пядь земли" (1959), "Мёртвые сраму не имут" … - ПЕТРОВИЧ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
(Petrovics) ? настоящее имя венгерского (мадьярского) поэта Петэфи … - БАКЛАНОВ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
? медальер, резчик монет московского монетного двора при Екатерине … - ЯКОВ в Словаре синонимов Абрамова:
|| затвердила сорока Якова - одно про … - ЯКОВ в словаре Синонимов русского языка:
иаков, … - ЯКОВ в Словаре русского языка Лопатина:
`Яков, -а (также: зал`адила сор`ока `Якова (одн`о про … - ЯКОВ
Яков, (Яковлевич, … - ЯКОВ в Полном орфографическом словаре русского языка:
Яков, -а (также: заладила сорока Якова (одно про … - ЯКОВ в Орфографическом словаре:
`яков, -а (также: зал`адила сор`ока `якова (одн`о про … - ПЕТРОВИЧ
(Petrovici) Эмил (1899-1968) , румынский языковед. Труды по диалектологии, лингвистической географии, истории, ономастике, фонетике и фонологии румынского языка и славянской … - БАКЛАНОВ в Современном толковом словаре, БСЭ:
Григорий Яковлевич (р. 1923), русский писатель. В повестях «Пядь земли» (1959), «Мертвые сраму не имут» (1961), романе «Июль 41 года» … - СИВЕРС ЯКОВ-ИОАНН (ЯКОВ ЕФИМОВИЧ) в Краткой биографической энциклопедии:
Сиверс (граф Яков-Иоанн или Яков Ефимович, 1731 - 1808) - один из наиболее передовых деятелей Екатерининской эпохи. Дядя его, возведенный … - СМИРНОВ НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Смирнов Николай Петрович (1886 - после 1937), псаломщик, мученик. Память 10 ноября … - ПАВСКИЙ ГЕРАСИМ ПЕТРОВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Павский Герасим Петрович (1787 - 1863), протоиерей, выдающийся филолог, востоковед (гебраист и тюрколог) … - ЛЕБЕДЕВ АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Внимание, эта статья еще не окончена и содержит лишь часть необходимой информации. Лебедев Алексей Петрович (… - АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ в Краткой биографической энциклопедии:
Алексей Петрович, царевич, старший сын Петра Великого, от брака его с Евдокией Федоровной Лопухиной. Родился 18 февраля 1690 … - БАКЛАНОВ ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ в Большом энциклопедическом словаре:
(р. 1923) русский писатель. В повестях "Пядь земли" (1959), "Мертвые сраму не имут" (1961), романе "Июль 41 года" (1965) - … - АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ в Большом энциклопедическом словаре:
(1690-1718) русский царевич, сын Петра I. Безвольный и нерешительный, он стал участником оппозиции реформам Петра I. Бежал за границу, был … - ПАВЛОВ ИВАН ПЕТРОВИЧ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
Иван Петрович , советский физиолог, создатель материалистического учения о высшей нервной деятельности и современных … - АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ, ЦАРЕВИЧ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
старший сын Петра Великого от первого его брака с Е. Ф. Лопухиной, род. 18 февр. 1690 г., † 26 июня … - АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
? царевич, старший сын Петра Великого от первого его брака с Е. Ф. Лопухиной, род. 18 февраля 1690 г., + … - ЯКОВ СТЮАРТ в Словаре Кольера:
(James Francis Edward Stuart) (1688-1766), полностью Яков (Джеймс) Френсис Эдвард Стюарт, известный также как Старый Претендент или кавалер де Сен-Жорж. … - ЯКОВ IV в Словаре Кольера:
(James IV) (1473-1513), король Шотландии, сын Якова III и Маргариты Датской, родился 17 марта 1473, вероятно, в замке Стерлинг. В … - ЯКОВ III в Словаре Кольера:
(James III) (1451-1488), король Шотландии, старший сын Якова II и Марии Гельдерской, родился 10 июля 1451. На трон взошел в … - ЯКОВ II в Словаре Кольера:
I (James II) (1430-1460), король Шотландии, сын Якова I и Джоан Бофорт (родственницы английского королевской семьи), родился 16 октября 1430 … - ЯКОВ I в Словаре Кольера:
I (James I) (1394-1437), король Шотландии (1406-1437), третий сын Роберта III. Поскольку, как считали при дворе, дядя Якова, герцог Олбани, … - АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ в Современном толковом словаре, БСЭ:
(1690-1718) , русский царевич, сын Петра I. Безвольный и нерешительный, он стал участником оппозиции реформам Петра I. Бежал за границу, … - ЧЕРКИЗОВСКИЙ ПОКРОВСКИЙ ХРАМ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Черкизовский храм Покрова Пресвятой Богородицы, Пушкинское благочиние Московской епархии. Адрес: Московская область, Пушкинский район, … - СЕРБСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Внимание, эта статья еще не окончена и содержит лишь часть необходимой информации. Сербская Православная Церковь - … - ОБЕР-ПРОКУРОР в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Обер-прокурор Святейшего Синода - один из высших государственных чиновников в царской России, на правах министра руководивший … - ИСПАНИЯ в Православной энциклопедии Древо:
Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Королевство Испания - государство на юго-западе Европы, занимает большую часть Пиренейского полуострова, 504 800 … - КРЕПОСТНИЧЕСТВО в Основных терминах, используемыех в книге А.С.Ахиезера Критика исторического опыта:
- специфическая форма отношений в обществе, возникающая как результат экстраполяции определенных сторон отношений, сложившихся в древних локальных сообществах, на большое …
Яков Петрович Бакланов (1809–1873), бесспорно, один из самых выдающихся богатырей Дона, сочетавший в себе беспримерное личное мужество, силу и мастерство бойца с полководческим талантом. Он воевал с детства (двенадцати лет отослан был отцом-офицером в армию), всю жизнь. Шашку Бакланова, которого турки звали Батман-клыч («Пудовый меч»), знал Кавказ, османы и поляки. Это был железный человек, причём честный и великодушный (будучи поставлен на усмирение польского бунта, отказался выполнять приказ «Муравьёва-вешателя» о лишении имущества детей повстанцев).
Крестный ход вокруг памятника генералу Балканову в Волгодонске
Яков Петрович был глубоко верующим человеком. На знаменитом чёрном значке Бакланова - белая надпись: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь» , серебряная Адамова голова и кости. Этот прапор с православной надписью и символикой был подарен неизвестным или неизвестными (полагают, что его сшили в Старочеркасском девичьем монастыре). Известны слова, в которых Бакланов заключил свою личную стратегию: «Вера в Бога, скрытность движения, быстрота, затем смелый удар по первому влечению сердца» . Бог в этой стратагеме - на первом месте. И не только своим ударом славен был Бакланов, а тем, что всю свою жизнь не жалел ни себя, ни своего имущества для товарищей и подчинённых: на свои деньги покупал казакам обмундирование и оружие, делил с ними хлеб, зной, стужу и опасность службы. Смелость Бакланова, которой не могли понять даже опытные бойцы, считая богатыря-донца заговорённым, проистекала из того же источника. В основе её лежали простота и спокойствие человека, положившего упования свои на Бога, потому что уцелеть своими, даже «баклановскими» силами в той многолетней мясорубке сражений, стычек, перестрелок и засад, из которых состояла его служба, было невозможно. Бакланов не был заколдован: многократно получал раны огнестрельные и холодным оружием, контузии; случалось ему и лежать при смерти с пулей в груди… Весь секрет его заключался в том, что, даже раненый, он не выходил из боя до самого его завершения, не показывал своей боли. Но Бог сберёг раба своего на путях войны: умер Яков Петрович своей смертью в Петербурге на шестьдесят четвёртом году жизни. Человек бедный, он был погребён за счёт войска Донского. Иждивением благодарных земляков над могилой героя возвели скромный памятник… Вечная ему память!
Генерал Яков Петрович Бакланов, герой Кавказской войны
Эта история произошла на Кавказе. Бакланов к тому времени стал уже очень известен - его боялись и звали «Даджалом», т.е. как бы «Антихристом» по-мусульмански. (Справедливости ради должен уточнить, что известные слова имама Шамиля: «Если бы вы так боялись Аллаха, как Бакланова, то стали бы святыми!» - адресовались не его мюридам, как любят утверждать беспредельные патриоты Отечества, а простым аульным горцам. Мюриды если и боялись «заговорённого» Бакланова, то Аллаха страшились больше и свою мужскую честь ставили выше. Думаю, любой из них стал бы лично рубиться с Баклановым, случись нужда. Другой вопрос, что не каждый из них смог бы выйти из такой сечи живым. Такая уж была их мюридская жизнь.– прим. авт.)
Донской 17-й казачий полк
К Бакланову явился горский лазутчик (таких много находилось «на прикорме» у русских в то время) и сказал, что в аул пришёл стрелок с гор, который поклялся Шамилю на Коране убить Бакланова. «Кто таков?» - «Тавлинец, имя Джанем. Он сказал старикам, что промахнулся только один раз в жизни. Старики сказали: Баклу не промахивался ни разу. Его не берет ни пуля, ни шашка. Джанем сказал: я попадаю на пятьдесят шагов в куриное яйцо. Старики сказали: Баклу на пятьдесят шагов попадет в муху. Джанем отлил для тебя серебряные пули. Завтра он будет ждать в засаде, когда ты поедешь, как всегда, смотреть войска. Не езди смотреть войска завтра!» Бакланов заплатил лазутчику и отпустил его.
В старости в своих кратких воспоминаниях с простым названием «Моя боевая жизнь» Бакланов признается, что провёл очень скверную ночь. Но показать горцам, которые знали, что он выезжает одним и тем же путём ежедневно, своей трусости он не мог. Слава Бакланова являлась сильным оружием России на Кавказе; он не имел права тупить это оружие, хотя выбор, конечно, оставался за ним. И Бакланов, зарядив лучший свой штуцер, ранним утром, как всегда, сел на коня. Этот свой путь он позже назовёт дорогой на лобное место, то есть на Голгофу. (Современному читателю такое сравнение может показаться нескромным. Однако Яков Бакланов был простой человек; грамоте учился у церковного дьячка, и «определяющими» книгами в его жизни наверняка были книги церковные. Откуда же ещё ему следовало брать сравнения? Бакланов шёл, готовый принести себя в жертву за ближних своих. Простим ему эту метафору.– прим. авт. ) Он знал, что Джанем ждёт его где-то на старой батарее - хорошая снайперская позиция. Всё произошло на глазах русских войск и горцев, собравшихся посмотреть на невиданный поединок.
Бакланов подъехал к возвышенности, где раньше стояла батарея, и стал перед ней неподвижно, как скала. (На самом деле он просто не знал, где прячется Джанем, и хотел вызвать его на выстрел, чтобы обнаружить. Других шансов не было.) Вот из травы поднялся стрелок и вскинул ружьё. То ли неподвижная богатырская фигура Баклу на коне, то ли рассказы суеверных стариков подействовали на нервы Джанему: он промахнулся второй раз в жизни. Всё случилось так быстро, что Бакланов успел только заметить поднявшийся силуэт и вспышку. Джанем опустился наземь, пропав из виду. Бакланов продолжал стоять на месте. Он видел, как над травой подымается рука стрелка, забивающего в ствол новый заряд. Вот Джанем поднялся второй раз. Вторая пуля пробила полупальто Бакланова: руки горского снайпера уже ходили ходуном. Бакланов продолжал стоять. Когда же выведенный из себя Джанем перезарядился и вскочил в третий раз, Бакланов, как он вспоминает, перекинул ногу через седло, упёр локоть в колено и одним выстрелом, опередившим горца, положил его насмерть. Говорят, кавказцы-мусульмане, видевшие это, кричали: «Маладец, Баклу!». Победитель подъехал к поверженному противнику и осмотрел тело Джанема. Стрелок пожалел потратиться на серебро и отлил пули из меди: они, как считалось, тоже имеют силу против шайтана. Но Джанема они не спасли. Бакланов скромно замечает в мемуарах, что именно пули и могли испортить результат выстрела - лёгкая медь в разреженном горном воздухе не даёт такой точности попадания, как свинец.
Так погиб Джанем и победил Бакланов. Ему предстоит долгая жизнь: он вырастит детей, станет генералом, будет побеждать и побеждать, не щадя себя. Многих ещё сразит, а кого-то и спасёт… Но большего подвига ему, как бойцу, совершить уже не придётся.
Казачий генерал Яков Петрович Бакланов, один из колоритнейших героев бесконечной Кавказской войны позапрошлого века, идеально вписывается в привычный для Запада образ России. Угрюмый двухметровый богатырь, неутомимый гонитель горцев и поляков, враг политкорректности и демократии в любых их проявлениях. Но именно такие люди добывали для империи труднейшую победу в многолетнем противостоянии с жителями Северного Кавказа и неласковой местной природой.
Бакланов появился на свет 15 марта 1809 года в станице Гугнинской неподалеку от Цимлянска (по случаю столетнего юбилея генерала ее переименовали в Баклановскую) в славной казачьей семье. Дед его наводил ужас на закубанских черкесов, отец храбро воевал с Наполеоном и турками и выслужил чин хорунжего, будучи при этом неграмотным. Первый офицерский чин предоставил Бакланову-старшему права потомственного дворянства, и формально Яков Петрович уже при рождении принадлежал к благородному сословию.
Воспитывался же будущий гонитель горцев в стародавних традициях: в три года катался на лошади по двору, в пять гарцевал по станице, а в восемь отправился с отцом на службу в Бессарабию. Впечатлительный мальчик с интересом слушал рассказы бывалых донцов о недавней войне с Бонапартом и мечтал поскорее вырасти, поступить на службу и отличиться в битве с неприятелем. Грамоте дворянский отпрыск выучился кое-как - у станичного дьячка и полковых писарей, но уже в ранней юности умел отлично стрелять, рубить шашкой и колоть пикой, постиг науку кулачного боя и виртуозно владел верховой ездой.
На шестнадцатом году жизни Бакланов поступил урядником в казачий полк Попова, в котором отец его командовал сотней. Не заставила себя ждать и первая война - с турками. Родителю постоянно приходилось осаживать пылкого юношу, стремившегося во что бы то ни стало проявить отчаянную храбрость. Орудием воспитания привычно служила отцовская нагайка, но Яков не унимался и в бою неизменно оказывался на самых опасных участках. Возле Бургаса турецкая пуля убила под ним лошадь, однако юный казак вернулся с войны целым и невредимым.
Ты не вейся, черный ворон
В 1834 году Яков Бакланов впервые попал на Кавказ с казачьим полком Жирова. Служба за Кубанью считалась для донцов делом хлопотным и опасным: привыкшие биться с врагом в вольной степи, казаки в горах чувствовали себя крайне неуютно, неся большие потери не от воинственных горцев, а от эпидемий и непривычного климата. Именно на Кавказской войне была сочинена печальная донская песня про чёрного ворона. С горцами в XIX веке воевали около 100 тысяч донцов, из них в боях полегли 1763 человека, а от болезней скончались более 16 тысяч. До середины 1840-х годов считалось, что выходцы с Дона на Кавказской войне почти бесполезны - казаков старались пристроить денщиками, вестовыми, ординарцами, то бишь упрятать подальше от боевых столкновений.
Отчаянный Яков Бакланов сумел развеять миф о непригодности станичников к серьезным делам на Кавказе. На его счастье, в начале 1830-х годов появилась принципиально новая тактика борьбы с засевшим в горах противником. Курляндский барон Григорий Засс, командующий Кубанской линией, был горячим сторонником активных наступательных действий. Не дожидаясь нападения горцев, удалой немец нападал первым, блестяще организовав разведку в тылу врага. Засс был чужд сентиментальности и с одинаковым усердием истреблял чеченцев, их селения, скот и посевы. В своих донесениях он подробно перечислял отправленных им на тот свет горских вождей (в отличие от сегодняшних реляций эти сведения были чистой правдой), а фразы типа "сопротивляющиеся вместе с аулом преданы огню и мечу" встречались там едва ли не каждый месяц.
Бакланов прослужил под началом столь гуманного военачальника около трех лет и всю оставшуюся жизнь называл Засса своим учителем. Партизанскую тактику барона он взял за образец и постоянно ее совершенствовал. Правда, уже в первых серьезных стычках Яков Петрович мог запросто сложить буйну голову. В июле 1836 года он увлекся преследованием неприятеля и оказался с небольшим отрядом против вооруженных до зубов горцев, превосходящих силы казаков втрое. За час Бакланову удалось отразить более десятка атак, после чего он решился перейти в наступление, подбодрив своих донцов известием, что к ним идет подкрепление. На самом деле надвигалась гроза, и раскаты грома сметливый командир выдал за выстрелы русской артиллерии. Дерзкая акция удалась - черкесы в беспорядке бежали. С тех пор в горах стали распространяться невероятные слухи о великане-казаке, которого не берет пуля, потому что он на короткой ноге с нечистой силой.
И вправду, некоторые рассказы о Бакланове могли бы стать сюжетом для голливудского вестерна. Кое-что, конечно, со временем было приукрашено: например, легенда о так называемом баклановском ударе. Якову Петровичу приписывали способность разрубать горца пополам одним ударом шашки. При всей мощи двухметрового богатыря такая ситуация вряд ли возможна - шашка все-таки не двуручный меч. Но с четырьмя черкесами, засевшими в засаде, Бакланов как-то умудрился справиться. Горцам удалось уложить под ним лошадь, однако спешившийся казак свалил двоих неприятелей из двустволки и увернулся от выстрелов их товарищей. Спасшись от верной гибели, Бакланов немедленно вернулся к командованию и сумел надежно прикрыть переправу отряда Засса через реку Лабу.
Уходили в поход партизаны...
В 1837 году полк, в котором служил Бакланов, отозвали на Дон. Следующей командировки на Кавказ пришлось ждать восемь лет. В 1845 мирная служба в Новочеркасске и Польше закончилась, и Яков Петрович, ставший к тому времени войсковым старшиной, получил вожделенную возможность проявить себя в сражениях с неуступчивыми приверженцами Шамиля. Он был направлен в 20-й казачий полк, дислоцированный на границе с Чечней в укреплении Куринском. Наместник на Кавказе Михаил Семенович Воронцов сразу же приметил способного офицера - Бакланов с блеском провел рейд навстречу его войскам, возвращавшимся из тяжелого похода на аул Дарго. В 1846 году Воронцов отдал в команду Бакланову 20-й полк, который очень скоро стал образцовым партизанским соединением.
Первым делом Яков Петрович навел в полку идеальный порядок. Всех казаков, служивших при штабах денщиками и вестовыми, он немедля вернул в строй. Штатное расписание он самовольно дополнил - в его полку появилась седьмая учебная сотня, в которой новоприбывшие на Кавказ донцы обучались специфическим приемам боевых действий в горах. Были введены тактические занятия, о которых ранее никто и слыхом не слыхивал. Один взвод в каждой сотне был снабжен шанцевым инструментом и предметно обучался саперному делу. При полку Бакланова для выездов на особо опасную разведку была создана особая пластунская команда из лучших стрелков и наездников. На всю Кавказскую линию прославилась и ракетная команда Бакланова - ракеты того времени, начиненные порохом и пулями, неплохо умиротворяли горцев.
Дисциплина была строжайшая - неоднократно поротый в молодости, Бакланов не стеснялся ожечь своих подчиненных нагайкой за малейшую провинность. Он был твердо убежден, что донской казак способен воевать на Кавказе не только храбро, но и толково. Начиналось с малого - казацкие лошади содержались в идеальном порядке и были всегда накормлены, а потому вскоре сошло на нет известное преимущество аборигенов - лучшая адаптация к привычной местности.
Казенную амуницию в полку Бакланова вынимали из сундуков только при появлении большого начальства. В остальное время его казаки щеголяли в отбитых у неприятеля черкесках, часто встречалось и трофейное вооружение - чеченские нарезные ружья, черкесские шашки и кинжалы. Яков Петрович добивался успеха прежде всего за счет досконального сбора информации о противнике. Для многих русских военачальников и в начале ХХ века многочисленные народы Северного Кавказа оставались сплошной массой "татар и черкесов". Бакланов же опирался на хорошо отлаженную разведку. Свое жалованье он привычно тратил почти без остатка на материальное стимулирование информаторов из числа чеченцев. Алчные лазутчики сообщали немало ценных фактов из жизни своих воинственных соплеменников, к которым рано или поздно приходил Бакланов со своими донцами. Аулы сгорали не реже, чем при Зассе, посевы исправно вытаптывались, а скот угонялся в поражающих воображение масштабах. На склоне лет покоритель Кавказа подсчитал, что под его руководством казаки реквизировали у чеченцев 12 тысяч голов крупного рогатого скота и 40 тысяч овец.
Люди и лошади при Бакланове недостатка в провизии не испытывали, а сам командир, убежденный сторонник идеи самообеспечения войска, мог запросто перехитрить несчастных горцев, которые безуспешно пытались упрятать свои отары от прожорливого воинства 20-го полка. Накануне Пасхи 1849 года Яков Петрович преподнес своим казакам большой подарок. Разговеться вроде бы было нечем - старые запасы баранины были съедены, а свои стада чеченцы укрыли от посторонних глаз. Расторопный Бакланов во время Великого поста самолично разведал все тайные тропки и накануне светлого праздника совершил удачную вылазку за скотом.
Растерянным аборигенам не оставалось ничего другого, как подозревать казачьего командира в дружбе с дьяволом. Горцы так и прозвали своего недруга - Даджал, то есть черт. Один вид колонизатора внушал мистический и смертельный ужас. Известный враг советской власти атаман Петр Николаевич Краснов, по совместительству литератор, так описывал внешность чтимого им Бакланова: "Он и лицом, и сложением был грозен. Лицо его было изрыто оспой, громадный нос, густые, нависшие на глаза брови, глаза, мечущие молнии, толстые губы и бакенбарды, вьющиеся по ветру". А цензор Александр Васильевич Никитенко, автор известных мемуаров, выразился еще определеннее: "...на физиономии Бакланова как будто отпечатана такая программа, что если он хоть четвертую часть ее исполнил, то его десять раз стоило повесить".
Свою демоническую репутацию хитрый Яков Петрович всячески поддерживал. Как-то посмотреть на казачьего полководца пришли чеченские старейшины - им не терпелось убедиться, что с ними воюет истинный пособник дьявола. Одной баклановской образины было достаточно для нужного впечатления, а уж когда наш герой встретил гостей в вывороченном тулупе, с перемазанным сажей лицом, никаких дополнительных доказательств не потребовалось. Провалилась и попытка чеченцев превзойти Бакланова в меткости стрельбы. Известный среди горцев стрелок Джанем поклялся уложить ненавистного русского с первого выстрела и похвалялся, что с пятидесяти шагов разбивает куриное яйцо, на что наслышанные о двухметровом казаке горцы спокойно отвечали, что Бакланов и в муху попадет шагов со ста пятидесяти. Яков Петрович предстал перед Джанемом на лошади. В решающий момент чеченский снайпер занервничал и сделал два неточных выстрела. Бакланов, не спешиваясь, спокойно прицелился и пустил сопернику пулю между глаз. Зрители из числа соплеменников убитого громкими криками выразили свое восхищение выстрелом казака. С тех пор по Чечне гуляла издевательская поговорка: "Не хочешь ли убить Бакланова?"
В 1851-м по почте неизвестно от кого Бакланов получил весьма понравившийся ему подарок - черное шелковое полотнище с вышитой на нем мертвой Адамовой головой (черепом) и двумя скрещенными под нею костями. Эта художественная композиция, снабженная многозначительной надписью из "Символа веры" - "Чаю воскрешения мертвых и жизни будущего века. Аминь" - именовалась отныне баклановским значком и стала визитной карточкой отчаянного воина.
В 1850 году 20-й казачий полк убыл на Дон, но наместник Воронцов упросил военного министра А.И. Чернышева не убирать с Кавказа Бакланова. Ему был вверен прибывший в укрепление Куринское 17-й казачий полк. Имя Бакланова как грозы Большой и Малой Чечни гремело по-прежнему, и в 1853 году он получил чин генерал-майора. Яков Петрович предпочитал ввязываться даже в самые скромные военные столкновения с горцами, стараясь не поколебать в них страх, наводимый его внезапными вылазками. С началом Крымской войны горцы могли вздохнуть спокойнее -- ужасный Даджал покинул Куринское.
Неспокойная старость
Последующие деяния гонителя горцев уже не столь впечатляют воображение. Бакланов из активного действующего лица превратился в заслуженного ветерана. В Крымскую войну он осаждал Карс, на заключительном этапе покорения горцев при князе Барятинском пребывал на почетной должности походного атамана. С началом очередного польского бунта в 1860-х годах свирепого казака отправили на помощь графу Михаилу Николаевичу Муравьеву.
В знакомой ему Польше Бакланов действовал совершенно иными методами, нежели в Чечне. В противоположность страшной молве о себе, Бакланов выказал себя суровым, но в высшей степени справедливым начальником. Вопреки предписаниям он не конфисковывал без разбора имения повстанцев, но, по возможности, учреждал опеки над малолетними детьми сосланных и сохранял за ними имущество. Вызванный по этому поводу к генерал-губернатору Муравьёву, Бакланов бесстрашно сказал: «Вы можете меня и под суд отдать, и без прошения уволить, но я скажу одно: отделом я управлял от вашего имени, которое всегда чтил и уважал; целью моей было так поступать, чтобы на имя это не легло никакого пятна, и совесть мне говорит, что я добился успеха… Я моему Государю, России и вам, моему прямому начальнику, был и буду верен, но в помыслах моих было ослабить слухи о русской свирепости». Такой ответ вызвал признательность Муравьева.
Но удаль уже была не та - старого воина все чаще беспокоила больная печень, а в 1864-м большой пожар в Новочеркасске лишил его большей части имущества. С 1867 года Яков Петрович доживал свой век в мрачном Петербурге, написал небольшие по объему воспоминания и до конца жизни так и не получил представления о роскоши и достатке, которые должны сопровождать существование отставного генерала - всю свою генеральскую пенсию раздавал увечным воинам и нищим. Умер он 18 февраля 1873 году в бедности и безвестности.
Похоронили героя за счет "признательного войска Донского" на кладбище Воскресенского девичьего монастыря в Петербурге. На могиле по проекту скульптора Набокова был поставлен поражавший воображение очевидцев памятник: на куске гранитной скалы брошены бурка, папаха, шашка и баклановский значок из темной бронзы. 4 октября 1911 года прах Бакланова вместе с памятником перенесли в столицу донского казачества Новочеркасск. Накануне Первой мировой войны среди донцов Яков Петрович был не менее почитаемой фигурой, чем герой 1812 года атаман Матвей Иванович Платов.
При большевиках, неистово жаждавших "расказачить" Дон, память о герое Кавказской войны постарались стереть - в схему дружбы народов Бакланов с его методами покорения чеченцев никак не вписывался. С его памятника какие-то ловкие комсомольцы содрали бурку, папаху, шашку и бронзовый череп со скрещенными костями. Только в 1995 году монумент восстановили в первоначальном виде.
Ccылка.
